Что происходит в Боснии?

Предлагаем вашему вниманию анализ по горячим следам текущих событий, написанный либертарным активистом из Хорватии.

С самого начала последних выступлений и событий в Боснии многие товарищи спрашивали меня, каков их характер и что же там сейчас происходит. Некоторые товарищи были не удовлетворены тем, как все это освещается в СМИ, не дающих достаточного количества информации.

Сначала я собирался проявить осторожность и не комментировать события в Боснии, потому что не чувствовал, что моей информации достаточно для более глубокого анализа. Поэтому эта статья – не более чем краткий журналистский анализ. Более глубокий анализ последует позднее.

Итак, что же происходит в Боснии?

От трудового конфликта к бунтам

Все началось с демонстраций рабочих пяти фабрик Тузлы: «Диты», «Полихема», «Полиолхема», «Гумары» и «Конъюха». Рабочие протестовали против приватизации своих предприятий, которая привела к банкротству и локауту. Казалось, что это просто очередная история, типичная для рабочих бывшей Югославии, поскольку такие случаи – вещь почти что обыденная. Но, быть может потому, что это стало обыденным, рабочие пошли дальше. Поскольку они упорно продолжали демонстрации, вмешалась полиция, избившая и арестовавшая многих из них. Именно это и стало той искрой, которая вызвала пожар.

7 февраля Босния встала на ноги, протестуя против коррумпированной власти, безработицы и катастрофического социального положения. Ситуация взорвалась, и массы вылились на улицы.

В Тузле полиция капитулировала перед протестующими, сложила свои щиты, шлемы и дубинки и дала массам взять здания штурмом. Протестующие сожгли резиденции местного собрания и администрации. Рабочие пяти фабрик Тузлы выдвинули свои требования:

1) Общественный порядок должен поддерживаться совместно гражданами, полицией и гражданской обороной во избежание любой криминализации, политизации или манипулирования протестами; 

2) Создание технического правительства, состоящего из беспартийных профессионалов, людей нескомпрометированных, с единым мандатом на всех уровнях управления. Это правительство должно будет управлять кантоном Тузла до выборов 2014 г. Оно будет обязано еженедельно представлять планы и отчеты о своей деятельности и достигнутых результатах. Работу правительства должны мониторить все заинтересованные граждане; 

3) Срочное разрешение вопроса о правильности приватизации следующих фирм: «Дита», «Полихем», «Полиолхем», «Гумара» и «Конъюх» с тем, чтобы: 

– учесть общий стаж работы и обеспечить медицинское страхование рабочих;

– подвергнуть преследованию экономические преступления и их участников;

– конфисковать незаконно приобретенное имущество; 

– аннулировать приватизационные контракты;

– пересмотреть приватизацию;

– возвратить фабрики рабочим и поставить их под контроль властей с целью соблюдения общественных интересов, возобновить производство на тех предприятиях, где это будет возможно; 

4) Приравнять оклады представителей власти с зарплатами работников в государственном и частном секторе; 

5) Отменить дополнительные выплаты для представителей властей, такие как налоговые льготы, доплаты за участие в работе комиссий, комитетов и других органов, а также другие нерациональные и неоправданные компенсации, которые не получают рабочие в государственном и частном секторе; 

6) Прекратить выплачивать плату министрам и, возможно, другим чиновникам правительства по истечении срока их мандата [1]

В Сараево протестующие подожгли резиденцию президиума Боснии и Герцеговины и здание правительства кантона Сараево, а также автомобили. В «ГипоБанке» были выбиты стекла. Огонь перекинулся на здание архива Боснии и Герцеговины, и некоторые документы сгорели. Следует отметить, что эти факты были использованы для кампании в СМИ и распространения утверждений, что демонстранты якобы подожгли архив специально. Поскольку документы были времен Австро-венгерской империи, СМИ использовали этот инцидент для дискредитации демонстраций.

В Мостаре протестующие штурмовали и сожгли резиденцию правительства Герцеговинско-Неретвинского кантона. Затем они подожгли с помощью «коктейлей Молотова» здания городской администрации, Хорватского демократического союза [2] и Партии демократического действия [3]. Полиция не вмешивалась, поскольку последние несколько месяцев так и не удалось выбрать директора региональной полиции – единственное лицо, которое могло задействовать специальные силы. В этих демонстрациях приняли участие протестующие с «обоих берегов реки» (то есть, и босняки, и хорваты).

В Зенице протестующие взяли штурмом резиденцию мэра, и тот заявил, что готов уйти в отставку, если это поможет разрешению кризиса. Премьер-министр кантона Тузла Сеад Чаушевич подал в отставку. Было ли это первой победой для движения?

Согласно хорватской газете «Ютарний лист», в ходе протестов в Сараево были ранены 93 человека, из которых 73 полицейских и 20 гражданских лиц. Полицейские репрессии были действительно тяжелыми, и это было одним из непосредственных мотивов бунта. На многочисленных видео видно, как полицейские избивают людей, бросают в них камни или сбрасывают их в реку. Некоторые политики Евросоюза даже пригрозили военной интервенцией [4], если бунты не прекратятся. Это нельзя считать пустой угрозой, поскольку глава Директората координации полицейских сил Боснийской федерации Химзо Селимович призвал Евросоюз и мировое сообщество к вооруженному вмешательству в Боснии в случае продолжения бунтов [5]. После этого ему пришлось подать в отставку. Стоит упомянуть также, что российское правительство подвергло критике Евросоюз за осуждение бунтов и использовало Боснию для того, чтобы подчеркнуть поддержку Евросоюзом оппозиционных бунтов на Украине [6]. Предстоит ли нам действительно стать свидетелями вооруженной интервенции в Боснии?

Многие люди были удивлены накалом гнева и насилия в столь короткий срок. Но разве это столь удивительно после «арабской весны», Греции и других подобных конфликтов, которые мы могли наблюдать за последнее время? В бунтах участвовали в основном молодые люди, и, учитывая, до какой степени молодое поколение в бывшей Югославии в буквальном смысле слова лишено будущего, происшедшее не удивляет. Но это отнюдь не было бессмысленным насилием. Протестующие нападали лишь на символы коррупции и власти, то есть, на здания правительств и партий – как раз тех, кто несет ответственность за их положение.

Бунты прекратились, но борьба продолжалась – теперь уже в других формах.

Краткий комментарий об освещении в СМИ

Когда происходили бунты, боснийские СМИ пытались изобразить протестующих дикими ордами хулиганов и вандалов, не пользующихся поддержкой жителей. Пожар в архиве помог им в распространении этого образа. Одна из крупнейших медиа-машин «Аль-Джазира» советовала гражданам: не покидайте дома без крайней необходимости. Она передавала интервью с профсоюзными деятелями, которые призывали полицию лучше организоваться для подавления бунтарей и отрицали, что бунты устроены рабочими [7]. Сербские и хорватские СМИ в Боснии пытались изобразить бунты как заговор босняков против их народов. Лишь немногие леволиберальные СМИ старались давать объективную информацию или выражали свое сочувствие протестам. "Альтернативу" СМИ мэйнстрима предлагали также некоторые группы в Фейсбуке, созданные самим протестующими.

Для людей, читающих по-английски, стоит упомянуть о том, что группой учащихся создан Интернет-архив Bosnia-Herzegovina Protest Files (http://bhprotestfiles.wordpress.com/), где можно найти английский перевод всех документов, которые важны для движения. Полезна также статья Ясмина Марьяновича «Требования народа Боснии и Герцеговины» (источник), в которой автор сгруппировал все требования, выдвинутые людьми в ходе этих демонстраций.

Политическая и экономическая подоплека

Босния и Герцеговина – вероятно, одна из наиболее сложных стран в Европе. Кровавая гражданская война 1992-1995 гг. закончилась Дейтонскими соглашениями, которые подписали также Хорватия и Сербия. Они разделили Боснию на две части (Боснийскую федерацию и Республику Сербскую) и самоуправляющийся округ Брчко, который формально входит в обе части сразу. Даже после окончания войны Босния и Герцеговина оставалась беспокойным районом из-за административной сложности и интересов политических элит, которые часто вызывали национальную вражду между босняками, хорватами и сербами. До сих пор политические элиты удерживали народ в повиновении, играя на национальных чувствах. Сербские элиты старались добиться все больше и больше автономии для Республики Сербской; босняцкие элиты стремились к как можно большей централизации Боснии, а хорватские элиты выступали за создание третьей части – хорватской. Хорватский министр иностранных дел Весна Пушич недавно высказалась в поддержку этой идеи как возможного разрешения кризиса в Боснии [8].

Раз уж я упомянул административную сложность, стоит сказать о том, насколько она сопровождается административной неэффективностью, которая ударяет по жизни боснийцев. Так, например, корни бунтов лежат в протестах за единый личный идентификационный номер [9]. Его должно выдавать правительство, но оно не в состоянии это сделать, и в результате новорожденные дети не смогут получить медицинскую помощь или покинуть Боснию.

Говоря о Боснии, люди обычно подчеркивают проблемы, связанные с национальностью, «забывая» о социальных. Страна пребывает в тяжелом экономическом кризисе, усугубленном мерами экономии и придания «гибкости» рынку труда, наряду с хорошо известными проблемами приватизации 1990-х гг. Невероятно высока безработица (44% работников не имеют работы!); большое число людей работают, но не получают зарплату. Приватизация предприятий в странах бывшей Югославии обыкновенно кончается их банкротством и потерей людьми работы, поскольку новые собственники не заинтересованы вкладывать средства в эти предприятия: они заинтересованы лишь в максимальном «высасывании» капитала и прибавочной стоимости. Это привело к образованию целого слоя богатых людей, которых рабочие презирают. Имея опыт югославского «социализма самоуправления», рабочие ощущают свою сильную связь на рабочих местах. Они не могут понять ни новую мантру о «гибкости» рынков, ни то, почему «их» предприятие обанкротилось.

Боснийская модель основана на открытии для инвестиций иностранного капитала. Андрея Живкович объясняет, каким образом: «До 2008 г. приток иностранного капитала давал небольшой рост, основанный на импорте и задолженности потребителей, но в то же самое время он разрушал промышленность и породил нынешний долговой кризис. Завышенный курс валюты, искусственно привязанной к евро, с одной стороны, способствовал взятию кредитов, необходимых для оплаты импорта, а с другой, оказывался неблагоприятным для инвестиций в реальную экономику и делал экспорт неконкурентоспособным. Учитывая полную зависимость экономики от внешних источников роста, и финансовый кризис развивающихся рынков, идущий из Аргентины и несомненно ведущий к новым проблемам в Еврозоне, Босния оказывается теперь в критической точке» [10].

Буржуазия: капитализм, национализм и теории заговора

Бунты пробудили не только рабочих Боснии. Они пробудили и буржуазию. Та столкнулись с настоящим движением, направленным против нее, – движением, основанным на социальных и классовых, а не национальных вопросах. И ей пришлось вмешаться как можно быстрее.

Премьер-министр кантона Сараево Суад Зелякович ушел в отставку со своего поста. Партия демократического действия призвала к восстановлению спокойствия и наказанию хулиганов. Но некоторые босняцкие ученые и политики принялись жаловаться на то, что демонстрации стали проявлением заговора против босняков, которые желают более централизованной и единой Боснии. Они утверждали, будто демонстрации организованы Евросоюзом для того, чтобы еще больше «федерализировать» Боснию.

Сербские и хорватские национальные элиты попытались представить бунты и конфликты как «босняцкую весну» (боснийский сербский политик Младен Бошич сравнил протесты с «арабской весной»). По их мнению, это ни что иное как заговор против их наций и попытка новых босняцких националистических партий ударить по кантональным правительствам с целью создания централизованной Боснии, в которой хорваты и сербы окажутся национальными меньшинствами. А бунты – это всего лишь босняцкая антибюрократическая «йогуртовая революция». Эти аргументы преобладают в национальных СМИ и подкрепляются жалобами и вопросами, почему нет протестов за пределами Федерации.

Хорватский демократический союз (ХДС) Боснии и Герцеговины назвал бунты «классическим примером государственного переворота против институтов, созданных Вашингтонско-Дейтонской структурой Боснии и Герцеговины, с целью разрушить федеративную структуру Федерации Боснии и Герцеговины и региональные правительственные структуры» [11]. Клич «Это Босния!» эти круги считают направленным против боснийских хорватов. Боснийский католический архиепископ Винко Пульич обвинил в бунтах международное сообщество.

Всевозможные теории заговоров – это священное достояние для буржуазии, которая, со всей очевидностью, отказывается поверить в то, что рабочие способны мыслить и действовать независимо.

Президент Республики Сербской Милорад Додик заявил, что в его республике волнений не будет. Беспорядки происходят только в Федерации, считает он, потому что это заговор босняков для создания унитарной Боснии. Позднее он отправился в Белград для встречи с сербским вице-президентом Александром Вучичем, который не преминул подчеркнуть, как «люди с другого берега Дрины (в Республике Сербской) всегда интересуются мнением Сербии, если хотят стабильности» [12].

Однако пока сербский вице-президент призывал к стабильности, профсоюз полиции Белграда выпустил заявление, в котором отмечались симпатии к социальным протестам в Боснии и говорилось о том, что подобное развитие событий возможно и в Сербии, «где также имеется множество бесправных, безработных или не получающих зарплату работающих людей, с коррупцией на всех уровнях и политическими манипуляциями гражданами». Он угрожал даже примкнуть к протестам, если те вспыхнут в Сербии [13]. К этому можно отнестись всерьез, учитывая трудовые конфликты с участием рабочих в Кралево и Вранье, которые 12 февраля даже перекрыли шоссе [14].

Хорватский премьер-министр Зоран Миланивич посетил после бунтов Мостар с тем же самым зовом к «стабильности» и потребовал «успокоить ситуацию». Когда журналисты спросили его, почему он, как премьер-министр другого государства, не поехал в боснийскую столицу Сараево, он ответил, что Мостар «ближе». Разумеется, целью его визита был город с хорватским большинством, где он хотел отговорить хорватов от участия в протестах.

Одновременно полиция арестовала хорватов, которые пытались организовать демонстрации в Ливно против боснийского ХДС. Протесты солидарности были организованы во всех крупных городах Республики Сербской (хотя и с небольшим числом участников), и протесты были поддержаны рабочими деревообрабатывающей промышленности в Дрваре (Республика Сербская).

Ассоциация военных ветеранов Республики Сербской также выпустила заявление, пригрозив начать акции протеста, если Милорад Додик не уйдет в отставку [15]. Очевидно, что, несмотря на манипуляции со стороны буржуазии и СМИ, люди пытаются показать, что эти демонстрации носят социально-классовый характер, и не дать националистам натравить их друг на друга. Как было написано на одном из граффити в Тузле, «смерть всем националистам!»

Пленумы: организация борьбы или ее обструкция?

В Тузле, Сараево, Бихаче, Мостаре и Брчко были организованы народные ассамблеи – «пленумы». Поступают все новые и новые сообщения о попытках организовать их в других городах, так что я, возможно, какие-то из них упустил.

«Пленумы» – это ассамблеи прямой демократии, по примеру той организационной модели, которую использовали хорватские студенты во время блокад университетов в 2009 г. На вопрос, «что такое пленум», один из активистов Дамир Арсениевич отвечает так: 

«Пленум – это ассамблея всех членов группы. Это публичное пространство для дебатов. В нем нет лидеров и запретов. Решения принимаются публично… Пленум – это не политическая партия, не правительственная организация или объединение вокруг одного человека. Пленум – это реальная и единственно возможная демократия. Пленум принимает и утверждает требования ко всем органам государственной власти, делая свои декларации. За декларацией стоит каждый, потому что они – это слово всех нас и требования всех нас. Все остальные способы действия в отношении институтов государственной власти являются продолжением коррупции, партийно-политического воровства и погони за персональными выгодами и обогащением за счет ограбленного народа» [16].

Но хотя пленумы обычно рассматриваются как нечто позитивное – как место, где массы, наконец, могут быть услышаны, – мне приходится выразить известный скептицизм в отношении пленума в Тузле. В основе этого лежит упорное игнорирование пленумом изначальных требований рабочих. Пленум лишь призывает к проведению мирных демонстраций и созданию технического правительства – вместо первоначальных социальных вопросов относительно пяти предприятий:

«Работники предприятий-банкротов, которые годами добивались своих прав у кантонального правительства, и организаторы протестов в Тузле организовали Пленум граждан, на котором призвали всех жителей соединиться и совместными усилиями подкрепить и провести предложения, которые будут сегодня переданы Собранию кантона Тузла. 

Организаторы митинга заявили, что борьба за их права должна продолжаться демократическими средствами и путем выслушивания требований граждан, и что поддержку им оказали члены академического сообщества Тузлы. 

Мы пригласили всех жителей Тузлы, и я счастлив, что ряд юристов, профессоров, образованных людей и профессионалов откликнулись. Здесь мы представляем три предложенных нами пункта; они также расширены. Такова ситуация, в которой мы не можем делать что-либо в суматохе. Мы хотим, чтобы все делалось экспертно и в соответствии с законом» [17].

Как мы можем увидеть из резолюций пленума, все похоже на то, что мелкобуржуазные эксперты бросились помогать рабочим в их борьбе, рассказывая им, что лучше и реалистичнее делать. Кроме того, пленум в Тузле имеет шанс предлагать людям, кто будет иметь мандат на сформирование местного правительства.

В Сараево пленум выдвинул более народные требования, которые могут продемонстрировать, какие именно требования выдвигают люди:

– Снижение окладов и выплат политическим функционерам на всех уровнях власти! 

– Прекращение выплат и льгот после окончания сроков нахождения в должности! 

– Продать новый автомобильный пул и вложить эти деньги в развитие обанкротившихся предприятий! 

– Преобразовать и сделать прозрачными государственные расходы и доходы! 

– Принять закон о происхождении собственности! 

– Отдать под суд всех подозреваемых в злоупотреблении властью! 

– Объявить недействительными все приватизационные контракты и выявить во власти лиц, ответственных за их проведение. 

– Создать независимую антикоррупционную комиссию. 

– Стоимость убытков, возникших в результате протестов, покрыть за счет средств, предназначенных на выплату компенсаций и доплат представителям правительства [18].

Все это показывает, что борьба приобрела иное измерение: от бунтов – к пленумам. Нам еще предстоит увидеть, удастся ли действительно добиться осуществления каких-либо из этих требований. Пока что кажется, что все довольны прекращением насилия. Но вопрос о том, в какой мере пленумы связаны с борьбой, остается. 

Как можно видеть из требований, это народные чаяния, которые коренятся в оппозиции против политиков и политико-экономических элит. Их можно соотнести с требованиями, которые выдвигались в ходе выступлений в Египте, Тунисе или Турции, где люди тоже требовали демократических свобод и социальных прав (от переводчика: в Египте речь о социальных правах почти не шла, а в Тунисе вопрос ставился в абсолютно расплывчатой и неконкретной форме). Такого рода требования стали почти обычными в протестах в бывшей Югославии. Достаточно вспомнить хорватские протесты против «Воровской банды» или антиправительственные выступления марта-апреля 2011 года. Они уже были направлены против высокомерия власти, коррупции и бедности. В них уже выдвигались требования правового и социального государства – за «справедливость» в рамках существующего общества. Временами эти требования связаны с ностальгией по Югославии и существовавшим при ней социальным гарантиям. Эти требования есть борьба за лучшие условия жизни – за лучшее будущее.

Но людям стоит понять, что требования эти никогда не будут выполнены. Даже если буржуазия испытывает столь сильное давление, что вынуждена уступить пожеланиям масс, она ждет лишь момента, когда давление на нее ослабнет, чтобы перейти в контрнаступление. Тем не менее, такие движения, как это, помогают подготовке сознания рабочих к будущим сражениям. Но рабочим надо подумать и о том, что делать, когда движение умирает. Как они будут продолжать свою борьбу?

Важно также, чтобы мы задались вопросом, какое влияние эта борьба окажет на весь регион. Следует ли нам ожидать подобных выступлений в Хорватии, Сербии, Черногории, Албании, Косово или Македонии? Все эти страны находятся в глубоком экономическом кризисе, и время от времени там вспыхивают движения против политической элиты. На сегодня вряд ли вероятно, что рабочий класс в других странах откликнется на ситуацию в Боснии, но со временем нельзя исключать совместные действия на уровне бывшей Югославии.

Юрай Каталенац (Хорватия)

Перевод: КРАС-МАТ

Источник: http://www.aitrus.info/node/3586

Примечания:

[1] Английский перевод текста см.: http://www.europe-solidaire.org/spip.php?article31031

[2] Хорватский демократический союз (ХДС) – крупнейшая хорватская политическая партия в Боснии. Имеет правоцентристскую, христианско-демократическую ориентацию. Носит то же название, что и ХДС в Хорватии, поскольку до начала 1990-х гг. это была одна партия.

[3] Партия демократического действия – главная политическая партия босняков, правоцентристская, мусульманско-демократическая.

[4]http://www.novinite.com/articles/158040/EU+to+Consider+Intervention+in+Bosnia+if+Tension+Escalates

[5] Источник

[6]http://ruskivjesnik.com/news/2014/02/11/vijece_federacije_rf_stav_europske_unije_prema_sarajevu_je_politika_dvos_25415.html

[7] Источник

[8] Источник

[9] Источник

[10] Источник

[11] Источник

[12] Источник

[13] Источник

[14] Источник

[15] Источник

[16] Источник

[17] Источник

[18] Там же.http://libcom.org/library/what%E2%80%99s-bosnia-juraj-katalenac