Швейцария: модель "демократии участия"?

Иллюзии в отношении мнимых достоинств швейцарской политической системы можно встретить весьма часто, даже среди либертариев. Во время международной анархистской встречи в Сент-Имье, которая проходила в Швейцарии в августе 2012 года, один из членов Французской анархистской федерации заявил, что очень хотел бы, чтобы завтрашний мир походил на "сегодняшнюю Швейцарию, то есть, федералистскую систему…". Преимущества швейцарского федерализма описывал еще Пьер-Жозеф Прудон в работе 1863 года "О федеративном принципе", в которой он противопоставлял швейцарскую политическую систему цензовой конституционной монархии, существовавшей во Франции.


Тем не менее, 7 лет спустя Михаил Бакунин разоблачал лицемерие системы, которая, от имени народа, скрепляла царство буржуазии. В брошюре "Бернские медведи и Петербургский медведь", написанной анонимно якобы от лица "простого и отчаявшегося" швейцарца, он обрушился на ту рабскую услужливость, с которой швейцарские власти шли навстречу пожеланиям деспотов той эпохи, передавая им преследуемых людей, имевших неосторожность искать гостеприимства в Швейцарии. Еще и сегодня немало беженцев, бегущих от военных конфликтов, высылаются из Швейцарии. 

Но взгляд российского революционера оказался пророческим не только в этом вопросе. Его анализ иллюзий, связанных с швейцарской демократией, послужит исходным пунктом этой статьи. 

Демократия и социальные классы

В 1870 году Бакунин подверг критике как "большую иллюзию" веру в то, что всеобщее избирательное право способствует народной свободе и равенству между гражданами. Существование политической власти предполагает положение, при котором неизбежно существуют угнетатели и угнетаемые, эксплуататоры и эксплуатируемые. "В Швейцарии, как и в других странах, как бы широко не проводился принцип равенства в наших конституциях, правит буржуазия, а рабочий народ, включая сюда крестьян, подчиняется ее законам. У народа нет ни свободного времени, ни необходимого образования, чтобы заниматься делами управления. Буржуазия, имея то и другое, обладает, не по праву, а фактически, исключительной привилегией управлять страной. Политическое равенство, стало быть, как в Швейцарии, так и в других странах, лишь наивная фикция, ложь… Правда, в дни выборов наиболее гордые буржуа, если только они честолюбивы, принуждены ухаживать за Его Величеством верховным народом. Они являются к нему с низким поклоном и как будто не имеют другой воли, кроме воли народа. Но это только кратковременная неприятность. Когда выборы закончены, каждый возвращается к своим обыденным занятиям: народ к своему труду, а буржуазия к своим доходным делам и политическим интригам".

Бакунин объясняет, что "народные избранники" являются буржуа, у которых есть достаточно времени и образования для того, чтобы посвятить себя политической деятельности. И в сегодняшней Швейцарии доля наемных работников среди депутатов парламента очень мала (20%). Большинство политиков имеет высшее образование (среди них особенно много юристов). Традиционно многие депутаты – это военные высокого ранга. В настоящее время больше профессиональных политиков, некоторые являются выходцами из тред-юнионистской бюрократии… Но богачи не только сверхпропорционально представлены среди депутатов. Неравенство проявляется и среди избирателей. В Швейцарии, где уровень неучастия в голосовании нередко превышает 50%, исследования показывают, что богатые голосуют активнее, чем бедные, мужчины – чаще, чем женщины, старики – больше, чем молодые, а собственники жилья – больше, чем квартиросъемщики... Кроме того, 2 миллиона иностранцев, живущих рядом с 8 миллионами швейцарцев, лишены права голосовать. Получить швейцарское гражданство очень трудно и дорого. Все больше становится «иностранцев» во втором и в третьем поколении, то есть, людей, уже родившихся в Швейцарии и чьи родители родились в Швейцарии, но не имеющих швейцарского гражданства. Таким образом, значительная часть населения, более молодого и бедного, чем в среднем, лишена политических прав.

Прямое законодательство народа

Утрата легитимности политиками, которые никогда не выполняют своих обещаний, повышает интерес людей к швейцарской полупрямой демократии: законодательному референдуму и "народной инициативе" – механизмам, дающим возможность гражданам высказываться относительно законов, обсуждаемых в парламенте, или об изменении конституции.

В отличие от того, что заявляли "радикалы-демократы" того времени, Бакунин не усматривал в "прямом законодательстве народа" ликвидацию отсутствия контроля избирателей над депутатами. Для него это была ложь, уловка: "Чтобы вотировать, с полным знанием дела и вполне свободно, законы, которые ему предлагаются или которые его толкают предложить самому, нужно, чтобы народ обладал достаточным количеством времени и необходимым образованием, чтобы изучить их, обдумать, обсудить; он должен будет превратиться в громадный парламент в открытом поле. Это редко возможно и только в тех случаях, когда предлагаемый закон вызывает всеобщее внимание, затрагивает интересы всех граждан. Эти случаи чрезвычайно редки. Большею частью предлагаемые законы имеют специальный характер и нужно иметь привычку к политическим и юридическим отвлеченностям, чтобы уловить их настоящий смысл. Они не вызывают внимательного отношения к себе народа, который их не понимает и голосует наобум, доверяя своим любимым ораторам".

Референдум

Чтобы оспорить какой-либо закон, за который проголосовал парламент, и вынести его на референдум, необходимо собрать 50 тысяч подписей граждан в течение 100 дней. Законодательный референдум ограничивает власть парламента, но процесс политического решения не прозрачен. Чтобы ограничить число референдумов, прежде чем предложить спорный закон, правительство организует широкий процесс обсуждений. Собираются внепарламентские экспертные комиссии с участием представителей предпринимателей, профбоссов, партий и объединений, чтобы обезоружить и опередить возможный протест.

"Народная инициатива"

Другой известный в стране механизм "прямой демократии" – это "народная инициатива". Предложение об изменении законодательства может быть вынесено на голосование, если проект соберет 100 тысяч подписей в течение 18 месяцев. После этого, если инициатива отвечает закону, она выносится на голосование… когда администрация сочтет это удобным. Комитет, который выступает с инициативой – это ограниченная по составу группа людей (члены партий, профбоссы и т.д.) может отозвать ее, если сочтет, что власть обратила внимание на проблему. Таким образом, разработка проекта и его отзыв не зависят от граждан, которые подписываются под инициативой. Воля, выраженная в предложении, приписывается народу, но не принадлежит ему: он подписывается под карт-бланшем в пользу той или иной группы давления. С 1893 года насчитывалось 305 инициатив, которые собрали достаточное количество голосов, 184 были вынесены на голосование и только 20 добились успеха. Победа очень редка. Чтобы ее добиться, необходимо получить не только большинство голосов, но и – согласно нормам федерализма – одобрение в большинстве кантонов.

Успехи правых

За последние годы на "всенародное" голосование было вынесено несколько народных инициатив, которые эксплуатировали эмоции людей или использовали в качестве козла отпущения мигрантов. Народная инициатива оказалась полезным инструментом в руках фашистов и других реакционеров.

Любопытно, что добиться таких требований, как сокращение рабочего дня, введение минимальной межпрофессиональной оплаты труда и т.д. с помощью "народной инициативы" до сих пор не получилось. В этих случаях, как и при проведении референдумов для противодействия "реформам", которые урезают социальные права, могущественные группы интересов, связанные с хозяевами, разворачивают щедро финансируемые пропагандистские кампании. Их главный аргумент всегда один и тот же: одобрение неугодной им инициативы или вопроса, вынесенного на референдум, нанесет ущерб швейцарской экономике. Что касается правительства, то оно легко может запугать избирателей, заявляя им, к примеру, что урежет пенсии, если те не согласятся увеличить возраст выхода на пенсию... Власть может положиться также на тех избирателей, чьи интересы непосредственно не затрагиваются спорными мерами, угрожая им необходимостью повысить налоги или вычеты в социальные фонды в пользу безработных, инвалидов или беженцев…

Знают ли люди, за что они голосуют?

Бакунин писал, что у людей нет ни времени, ни знаний для того, чтобы голосовать с полной осведомленностью в обсуждаемом деле. Речь идет не о том, что люди – идиоты. Правда состоит в том, что многие голосования затрагивают весьма сложные вопросы, допустим, закон об эпизоотиях (2012 г.), которые интересуют лишь очень небольшое число людей: в данном случае, число голосовавших составило 27%.

Ряд опросов ясно продемонстрировал, что многие граждане оказались не в состоянии объяснить тему, которая была перед ними поставлена. Случалось и так, что люди ошибались и голосовали вопреки своим убеждениям.

Согласно исследованию содержания 41 проекта, вынесенного на голосование между 1977 и 1988 годами, "только один гражданин из четырех понимает центральное значение данного проекта… Случается и так, что граждане голосуют вопреки своим намерениям: около 15% противников «атомной» инициативы (1979 год) думали, что они против атомных электростанций", но проголосовали иначе.

Заключение

"Прямая демократия" в Швейцарии ограничивает прерогативы парламентариев и может остановить правительственные решения, но она никак не увеличивает возможность рядовых трудящихся влиять на настоящую политику и не дает им реальной (а не продекларированной на бумаге) социальной свободы. Настоящая власть, благодаря инициативам и референдумам, достается лобби, партиям и другим группам давления. Чем могущественнее лобби, чем значительнее его финансовые средства, тем больше у него возможностей добиться успеха.

Правительство также извлекает пользу из этой системы. Не будем забывать о том, что именно государство решает, когда инициатива или референдум должны ставиться на голосование. Контроль над политической повесткой позволяет ему максимально увеличить свои возможности, создавая нужное "общественное мнение" перед голосованием. Но главное преимущество для власти – это стерилизация протеста с помощью "демократических" механизмов, не давая эксплуатируемым прибегать к прямому действию.

По материалам сайта КРАС-МАТ

Читайте также по теме:
Швейцария: свобода передвижения – не для всех

Комментариев нет:

Отправить комментарий